-- Ты чуть не провалил всю операцию, Дэнни. Ты, блядь, соображаешь, что мы оба чуть не получили по пуле в голову, потому что ты струсил спустить курок? Соображаешь?

Келлерман то сжимает, то разжимает губы, выставляя подбородок вперед. Он делает так очень-очень редко – только когда выходит из себя. Хейлу становится жутко, и он с трудом проглатывает ком в горле.

Келлерман вынимает пистолет у него из ладони и приставляет холодное дуло ко лбу Дэнни.

-- Ты делаешь это вот так, ясно? – говорит он, надавливая сильнее.

-- Пол, я… Пол, прекрати, - нервно и тихо мямлит Хейл, и его влажные, испуганные голубые глаза смотрят на напарника по-собачьи преданно.

-- А потом, - продолжает Келлерман, - стреляешь.

-- Пол, ты что делаешь…

Дэнни пытается отстраниться, но не успевает. Келлерман нажимает на спусковой крючок.

Выстрела нет. Магазин пуст. Дэнни стоит, словно пригвожденный, и не шевелится. Он чувствует, как сжимаются его внутренности, как кровь приливает к голове. Мозг раз за разом прокручивает этот страшный звук – легкий щелчок и тишину после – словно хочет, чтобы он навсегда застрял у Дэнни в памяти.

-- Понял?

Хейл не отвечает и не двигается. Он по-прежнему глядит на Пола снизу вверх, испуганно, как побитая дворняга, которая боится получить добавки; его жирный подбородок и губы подрагивают.

-- Ты меня понял, Дэнни? – терпеливо повторяет Келлерман.

Он снова спокоен. Его лицо, как обычно, становится расслабленным и немного сонным. Это значит, он полностью себя контролирует.

-- Я понял, Пол, - наконец отвечает Хейл.

Келлерман едва заметно кивает, вкладывает пистолет в руку Дэнни и смотрит на два трупа, лежащих у черного форда; потом снимает свой пиджак, аккуратно кладет его на переднее сиденье служебной машины и засучивает рукава рубашки.

-- Ты собрался любоваться закатом? – обращается он к напарнику, выглядывая из-за багажника и поочередно кидая на пожухлую траву пилу, лопаты и щелок. – Если так, то сейчас неподходящее время. Сами они себе могилы не выроют, так что придется нам немного над этим поработать.

Хейл трясет головой, словно смахивая с себя остатки сна, убирает оружие в кобуру и, наклоняясь, берет с земли инструмент.

-- И, учти, придется поспешить, если ты хочешь успеть домой к ужину.

Когда они садятся в машину, на улице совсем темно.

Келлерман поудобнее откидывается на сиденье и скармливает магнитоле диск с хитами 60-х, покачивая головой в такт веселым песенкам, звучащим из динамиков.

Дэнни почти всю дорогу молчит, уставившись в одну точку, и мнет лежащие на коленях руки. Потом он все же решается.

-- Пол?

-- Да?

-- А как ты узнал, что в магазине закончились патроны? Ты ведь даже не взглянул на задержку.

Трасса почти пуста. Можно не опасаться, что в кого-нибудь вмажешься, поэтому Келлерман на мгновение поворачивается к Хейлу и смотрит на него все тем же привычно спокойным, чуть холодноватым взглядом.

-- Никак, - отвечает он. Дэнни перестает мять руки и замирает, глядя на напарника во все глаза. - Я не знал.

Пол снова переключается на дорогу, улыбается и делает музыку громче.

-- Моя любимая, - поясняет он и, прибавив газу, насвистывает себе под нос легкий мотив.