________________________________

Газоны в Вест-Пойнте невероятно яркого зеленого цвета, как в диснеевском мультфильме. А дорожки, напротив, серые и невзрачные, особенно на фоне насыщенной зелени. Они пахнут теплой пылью, от них хочется чихать.

Обычно таких мелочей и не замечаешь, потому что тебе не до того, да и вообще – ерунда это всё. Но если сидишь, наклонившись к земле, и под ногами не видно ничего кроме газона и асфальта – невольно приходится думать и о мелочах.

-- Послушай, парень, тебе надо крепче держать пистолет в руках.

Дэнни перестает пялиться на кончики своих сапог и поворачивается к кадету, сидящему рядом с ним на лавочке.

Сегодня первая тренировка, а он уже успел облажаться и получить почетное звание худшего стрелка в отделении. Он слышал, как другие ребята посмеивались над ним за его спиной. Хейл знает, что смех – это временно. Что если он будет позорить их и дальше, ему просто наваляют в морду однажды ночью. Или изобьют мылом, запиханным в носки. Он слышал, что так бывает.

Дэнни чувствует, как слезы подступают к его глазам, и быстро моргает, чтобы прогнать их прочь. Ему стыдно и страшно.

Незнакомец смотрит на него доброжелательно. Он сидит, подавшись вперед, и, уперевшись локтями в колени, жует большой сандвич. У него лицо, как у младенца: пухлые щеки, мягкие розовые губы, но взгляд совсем не детский. Спокойный и хладнокровный. Изучающий. Дэнни медлит с ответом. Незнакомец не торопит его; он все так же глядит ему в глаза и терпеливо ждет.

-- У меня руки дрожат, - говорит Хейл.

-- Почему? – без издевки спрашивает парень, откусывая от сандвича большой кусок.

Его щеки становятся еще больше от набитой за них пищи.

Дэнни в растерянности потирает колени влажными ладонями.

-- Не знаю. Наверное, я нервничаю.

-- Значит, тебе нужно перестать нервничать, - веско замечает кадет, дожевывая бутерброд.

Потом он отряхивает руки и протягивает правую Дэнни.

-- Пол Келлерман. Мы с тобой в одном отделении, - он поджимает губы и едва заметно кивает.

-- А я Дэнни Хейл.

Дэнни трясет его руку и нерешительно улыбается. Пол кажется ему серьезным парнем.

-- Дэнни Хейл… - задумчиво повторяет Келлерман, улыбается в ответ и снова поджимает губы.

-- Знаешь, Дэнни, у тебя был известный тезка, - говорит он спустя полминуты. – Дэниел Хейл Уильямс. Первый хирург, который сделал пациенту операцию на открытом сердце.

Дэнни смотрит на Пола молча и внимательно, вслушиваясь в каждое слово его неторопливой речи.

-- Как ты думаешь, добился бы он таких успехов, если бы у него дрожали руки?

Дэнни молчит. Келлерман ждет ответа – кажется, у него ни один вопрос не бывает риторическим.

-- Вряд ли, - пожимает плечами Хейл, по-черепашьи втягивая шею и сутулясь.

-- Верно, - моргает Пол. - Вот и тебе нужно от этого избавиться.

Дэнни кивает и опять трет колени.

-- Я постараюсь.

Келлерман проводит рукой по макушке, стряхивает хлебные крошки с формы и устраивается поудобнее. Бросив взгляд на второй сандвич, лежащий рядом с ним на скамейке, он берет его и протягивает Дэнни.

-- Хочешь? Он с курицей.

Теплое вечернее солнце выглядывает из-за крыш и освещает его лицо.